пузыри

Новый прибитый пост

Дом мы построили. Три комнаты небольшие, одна огромная гостиная, совмещённый санузел. Спасибо всем, кто помогал. Кузню сделаю чуть позже, обычную, без пневмомолота. Желающие приехать в гости отмечаются в комментариях.

траур

Война в Украине

Дорогие друзья.
Если вы поддерживаете так называемые ДНР, ЛНР, войну в Украине, "крымнаш" и прочее - пожалуйста, отфрендитесь. Комментировать не надо, просто уходите.
пузыри

***

союз нерушимый республик свобод-
ных рушится самозабвенно,
и грустную песню поёт теропод
гена.
ему подпевает, не злясь на судьбу,
за то, что похож на какашку,
ушастый лемур по прозванью чебу-
рашка.
они музыканты, споют за пятак
на свадьбе или на погосте,
а вечером ходят к мадам шапокляк
в гости.
пусть норов мадам и жесток, и суров,
но в новых времён круговерти
она двух своих закадычных врагов
терпит.
до ночи затянется их разговор,
про жизнь, про любовь, про отчизну,
а также о крахе идей нонконфор-
мизма.
верша спозаранку грабёж и разбой,
чей-то труп волоча в пледе,
бормочет мадам, как вагон голубой
едет.
а лабухи, подзаработать не прочь,
под дождиком, нАзло простуде,
поют о напрасном желанье помочь
людям.
пузыри

"...здесь были"

Эпиграф:
Бобчинский. Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство, живет в таком-то городе Пётр Иванович Бобчинский. Так и скажите: живёт Пётр Иванович Бобчинский.
Хлестаков. Очень хорошо.
Бобчинский. Да если этак и государю придётся, то скажите и государю, что вот, мол, ваше императорское величество, в таком-то городе живёт Пётр Иванович Бобчинский.

I
Петенька Бобчинский,
милый Петенька.
Ты живёшь в мире,
где тебя нет.
Ты живёшь там
с подружкой Добчинским,
с Башмачкиным,
с Мармеладовым,
с Выриным.
Каждое лето вы
все вместе
ездите на Кавказ,
чтобы в Дарьяльском ущелье,
на стене Бокового хребта
оставить надпись
"...были здесь".
И каждый год
на этом месте
нет вашей прошлогодней надписи.
Будто кто-то нарочно
хочет стереть следы
вашего пребывания
в этом мире.
Кому помешало
свидетельство
вашего
существования?
Кому помешали
ваши маленькие,
но такие бесконечные
в своей ненужности
жизни?
II
Ты помнишь, Петенька,
как рвался к чреву
своей матушки,
как бодр и целеустремлён
был ты за несколько секунд
до своего зачатия?
Сколько страсти,
сколько нежности,
сколько силы
чувствовал ты в себе.
О, если бы матушка твоя
могла дать жизнь
всем тем,
кого ты опередил
в этой короткой гонке,
население Российской империи
выросло бы сразу вдвое.
Представляешь -
половина России
принадлежала бы
вам, Бобчинским!
Не Башмачкиным,
не Мармеладовым,
не Выриным,
и уж точно не этим фетюкам
Добчинским.
Все бы знали,
что Бобчинские -
опора державы и трона,
и сам государь
всенепременно обращал
своё августейшее внимание
на вашу славную фамилию.
III
А нынче
посмотри в окно!
то берёзка,
то рябина,
песни жаворОнка,
трели соловья,
край родной,
навек любимый...
только любви-то и нет.
Петенька, господь
в милости своей
каждой твари своей
дал
одинаковое количество
любви.
Хочешь - дари её
супруге и чаду.
Хочешь - дари её
всему миру крещёному.
Хочешь - Добчинскому,
или Мармеладову
и его падшей дочери,
или государю,
или Антону Антоновичу -
тоже хороший человек...
Но годам к сорока
вдруг накатит,
захочешь, чтобы хоть кто-нибудь,
хоть дочь, хоть супруга,
хоть продажная Сонечка,
хоть Пётр Иванович
Добчинский
подарили тебе кусочек
своей любви,
совсем немного
надобно:
ласкового слова
в письме,
чтобы почтмейстер,
вскрыв конверт,
облился слезами
и зачитал своей благоверной
в душной темноте алькова...
Но этого не случится.
IV
Потому что, Петенька,
население мира божьего
плодится и размножается
по экспоненте.
Ты не знаешь этого слова,
Петенька,
потому что мошенник-фрязин,
бывший твоим гувернёром
и волочившийся за матушкой,
за тётушкой
и кухаркой Глафирой,
сам не знал такого слова.
Но если бы знал,
то рассказал бы,
что меньше,
чем через двести лет
в мире будет проживать
почти восемь миллиардов человек.
Это много, Петенька.
Очень много.
И все они будут хотеть любви,
и будут собираться вместе
в чудесном эфирном дворце
со множеством комнат,
в которые будут вмещаться
целые государства,
и все будут галдеть,
толкаться,
в тщетной попытке
привлечь к себе внимание
других таких же
самых обычных
никому не известных,
и потому ничего не значащих
Бобчинских.
Они будут интересовать государей,
но не по одному,
и не по два,
а только миллионами,
потому что один
никому не нужен.
Это, Петенька,
как французские перчатки.
Одна перчатка,
даже очень хорошая,
даже самая новая,
из тончайшей кожи,
самого изящного шитья,
никому не нужна
без пары.
Ты, Петенька,
никому не нужен.
То есть нужен, конечно,
но этого
в определённый момент
твоей маленькой
никому не нужной жизни
становится
мало.
V
Потому что ты стол.
Потому что ты шкаф.
Потому что ты колокол
без языка
на колокольне,
которая мозолит глаз
уже сто лет.
Ты эта колокольня.
И даже если
у твоего колокола
будет язык,
и даже если
ты зазвонишь
поутру,
отчаянно, ясно,
жалобно,
гневно...
Тебя услышат
только в усадьбе
и в трёх окрестных деревнях.
К тебе придут соседи,
тебя обнимут родные,
тебе поклонятся крестьяне,
но это не то.
Совсем не то.
Ведь это -
не мир,
ведь это -
не стена
Бокового хребта.
Три деревни.
Жалких семьдесят дворов.
Ну ладно,
может,
ещё Добчинский в своём именье,
но Антон Антонович,
например,
уже не услышит.
И даже почтмейстер.
Но ведь они - никто.
Как и ты.
Ты их тоже
не слышишь.
Потому что они -
берёзки и рябины,
жаворонки и соловьи.
Потому что их нет.
VI
Но кого-то же видят!
Кого-то же слышат!
Чьи-то же конверты вскрывают!
Про кого-то и вельможи,
и адмиралы,
и даже государь
знают!
И даже их няньку журят!
Почему, Петенька,
они есть,
а тебя нет?
Не знаешь?
Никто не знает, Петенька.
Если бы знали,
в мире случился бы хаос
почище вавилонского столпотворения.
Все бы всех видели,
все бы всех слышали,
и вся та любовь,
что есть в мире,
пролилась дождём,
и смыла бы род людской
с тела земли
почище всемирного потопа,
и остались бы только вы
с Добчинским,
Башмачкиным,
Мармеладовым
и Выриным.
Никому не нужные,
даже себе самим,
сидели бы на берегу
Терека-речки
и смотрели на закат,
никого не любя,
никем не любимы.
И никто не прочтёт
вашу надпись
"...были здесь..."
пузыри

+++

Не знаю, когда именно,
но я довольно рано понял,
что в мире нет ничего,
что принадлежало бы мне.
А спустя какое-то время,
осознав, что смертен,
я понял, что
даже если бы мне
что-нибудь
и принадлежало на самом деле,
то после моей смерти
оно снова станет ничьим.
Наверное, это единственное,
что меня как-то примиряет
с существованием:
оно временное
и на самом деле
ничьё.
Жаль только солнца.
Его в моей жизни
действительно мало.
пузыри

+++

Грех уныния
потому считается грехом,
что никто не хочет знать,
как тебе плохо.
Заткнись,
заткнись,
заткнись,
посмотри паралимпийские игры -
вот кому реально плохо,
но они не пиздят,
а крутят педали
и бегают.
Хотя никто не смотрит
паралимпийские игры,
потому что хули там смотреть...
Как ты смеешь говорить
о том,
о чём должны думать
только старики?!
Бабушка, прости
за нежелание
слушать твои
разговоры о смерти.
Теперь я понимаю,
о чём ты говорила.
Грех -
это то, о чём никто
не должен знать.
Грех говорить о том,
что ты есть.
Грех говорить о том,
чего у тебя нет.
Мы должны быть
невидимы,
мы должны быть
неслышимы,
но ни в коем случае
нельзя сдохнуть,
особенно -
убить себя,
ибо это -
тоже грех.
Всем должно быть
хорошо,
даже если совсем
не хорошо,
даже если хорошо
только кому-то одному -
должно быть всем,
потому что он не обязан выслушивать,
как вам всем хуёво,
он-то здесь при чём?
Боишься, что тебя сдует?
Боишься, что тебя ничего не держит?
Нагрузи себя,
придави себя
камнем потяжелее,
и тащи его
в какие-нибудь ебеня.
Камень - тяжело,
это мы видим,
и даже почувствуем,
но не смей говорить,
что тебе хуёво без камня!
Не может быть хуёво
без камня.
Так что заткнись,
и без тебя тошно.
пузыри

***

Ты знаешь,
что небо производят
две полосатые трубы
нашего
градообразующего
предприятия?
Видишь,
как из них выползает
и заволакивает пространство над нами
серость?
Ты знаешь,
что солнце над нами
загорается, потому что
мы работаем на этом заводе
и можем оплатить
электричество?
И если зарплату задерживают,
как сегодня,
то нам включают аварийное
освещение.
Ты знаешь,
что воздух,
которым мы дышим -
сертифицирован?
и если мы будем дышать
безакцизным воздухом,
то приедут налоговики
и опишут наше имущество?
Ты знаешь,
что наши дети
сегодня пойдут на фарш?
Ты думаешь,
что в пельменях
свинина с соей?
Перестань.
Поешь.
Нам завтра на завод.
Производить небо.
Зажигать солнце.
А пока давай сделаем
новых детей.
А то воздух отключат.
пузыри

История девицы Ленорман

Спит Мария Анна Аделаида
Ленорман.
Снятся ей надувательство
и обман.
Снятся ей полководцы
и короли.
Снятся ей фунты стерлингов
и рубли.
Спит Мария и снится Марии
бес
в обществе усопшей намедни
maitresse.
Бес говорит Марии:
«Ну что ж,
жало твоё, юница,
переполняет ложь.
Из манускриптов мошенников
всех времён
ты напиталась им
и этот бульон
будет кормить тебя, дева,
и обратит к тебе знать».
Она восстаёт ото сна
и решает не врать.
Она восстаёт ото сна
и идёт во двор,
глухой монастырский двор,
где через притвор
доносится слово божье из храма
всем тем, кому
в храме не рады,
и сквозь притвора тьму
слышит слова воспитанница
Ленорман:
- Ведьма, изыди, и не входи
в сей храм!
Стан твой перекосившийся,
несмирный взгляд
добрые люди выдерживать
не хотят.
И Мария Анна Аделаида
идёт в Париж,
Мария Анна Аделаида
скромна, как мышь,
Мария Анна Аделаида
как на духу
сильным мира сего выкладывает
чепуху.
Сильные мира сего известно,
чего хотят:
всё, что под небом, а нет -
эшафот и яд,
сильные мира сего влиятельны
и грубы,
сулить им можно лишь царствие
да гробы.
Велеречива, как муза,
как смерть щедра,
дева Мария льёт,
будто из ведра,
помои своих видений
на высший свет,
хотя тех видений ей и в помине
нет:
всё, что она говорит -
лишь дерзость в лицо.
Но её провиденья считают смиренным
гонцом.
Что ни скажет Мария, какой ерунды
ни несёт –
всё исполняется тотчас, порой -
через год,
но всё равно исполняется.
Все хотят
вещего слова услышать,
сильнее стать,
возвыситься, обогатиться
и рок обмануть,
но не выходит: поката судьба
и проторен путь.
В чём же секрет гадалки
и как она
взор простирает сквозь звёзды
и времена?
Жизнь вне салона мадмуазель
Ленорман
покрывает непроницаемый взглядом
туман.
Но если бы мы заглянуть за кулису
могли,
нам бы открылись дали,
вернее – глубины земли.
Как это не прискорбно, но
мир таков:
сильные мира сего наживают
врагов,
и Ленорман продаёт их секреты
врагам,
между сеансами, после дождичка,
по четвергам,
и между прочим делает им намёк,
что же её словами врагам
обещает рок,
а иногда враги намекают
ей
какая судьба ожидает
заговорщиков и королей.
Всё работает, как смазанный
механизм:
смерть – по заказу, и по заказу –
жизнь,
все предсказанья сбудутся
в нужный срок,
Мария Анна Аделаида –
дева-рок.
Но вдруг Мария утрачивает
контроль,
и жизнь несётся в тартарары:
король
ли пиковый вмешался,
дама ли пик,
но бог неожиданно перед Марией
возник:
«Полно, Мария, куда ты бежишь,
постой,
неблагодарная, Я тебя сделал
звездой.
Остановись, покайся
и стань моей,
до сотни лет земных проживёшь»,
говорит Он ей.
Она восстаёт ото сна
и идёт во двор,
чем-то не нравится ей
ночной разговор.
Годы несутся. Сивилла
с рю де Турнон
переживает аресты, суды,
массу прочих препон,
и возвращается из Брюсселя
в Париж.
Вновь салоны, шумные предсказанья,
престиж,
мемуары, интриги
и шпионаж.
Выжила! Семьдесят лет
без сантима аж.
И престарелая дева
поверила в сон,
будто всевышний
и есть её главный
патрон,
и предсказала:
«Сто лет проживу
хохоча».
И внезапно усопла –
ошибка врача.
ps: Спит Мария на кладбище
Пер-Лашез,
не прибирают её
ни господь, ни бес,
и лишь по прошествии
без малого сотни лет,
она понимает -
ни рая, ни ада нет,
И понимание это -
как приговор:
кто же ей снился,
кто говорил сквозь притвор?
Получается, нет благодати
и нет возмездья,
а лишь Пер-Лашез, Париж
и его предместья?
Не было смысла блюсти
своё реноме?
И ни в дворце нет смысла,
и ни в тюрьме?
И небо не рухнет?
И ангелы не вострубят?
И всю эту вечность видеть
только себя?!
Да, спокойно себе отвечает
она.
Спи, Мария, тебе не восстать
от сна.
пузыри

Новый премиальный сезон

Новый премиальный сезон
- Это потрясающий маршрут!
Смотри, какой поезд!
Такой красивый,
современный,
на магнитной подушке
поезд,
который развивает
невероятную скорость,
и в считанные часы
может довезти
в любую точку
земного шара.
Ну, не любую,
конечно, маршрут короткий:
от метро Юго-Западная
до метро Выхино,
зато по прямой,
без пересадок,
вжух!
И главное:
поездка
совершенно бесплатная!
Достаточно
рассказать стишок,
спеть песенку,
сплясать "яблочко",
или любой другой пустяк -
и ты едешь
в комфортабельном вагоне,
с вай-фаем, кофе-машиной
и кондиционером.
Да, немного тесновато
на посадке,
но машинист
на первой остановке -
между Калужской
и Нахимовским проспектом -
высадит половину,
ту, чьи песни, танцы
или стишки
показались ему так себе.
Зато дальше ехать куда удобнее:
смотри,
освободились места,
мягкие и удобные,
и проводницы разносят
снеки и прохладительные напитки,
тоже совершенно бесплатные,
и местная малотиражка
опубликует интервью
с тобой,
с фотографией на полполосы,
и отзывы экипажа
о твоём выступлении,
половина которых будет
хвалебная,
а другая половина -
ругательная,
но это неважно,
потому что смотри,
какие виды на Москву
открываются с высоты
путепровода!
На второй остановке -
между Коломенской и Перервой -
высадят тех,
кто не понравился экипажу.
Оставшиеся пассажиры
получат спальное место,
пропуск в вагон-ресторан
с мишленовской звездой,
белый и пушистый
банный халат
и приглашение в спа-салон.
Их выступление оценивает уже
начальник станции метро Выхино.
И тех, кто ему не понравится,
высадят
на предпоследней остановке -
между Люблино
и Братиславской.
В Выхино
на платформу высадят
тех,
чьи кандидатуры
одобрит префект
Юго-Восточного
административного
округа.
Всего трое.
Остальных выведут
через чёрный ход,
выдадут грамоты,
и пригласят прокатиться
в следующий раз.
Это очень красивый
и современный поезд,
захватывающий маршрут
и невероятно
интересные попутчики.
- Я вообще обычно
болтаюсь между
Боровицкой,
Арбатской
и Библиотекой им.Ленина,
в районе
Александровского сада,
но каждый год езжу
на Юго-Западную,
чтобы прокатиться
на этом невероятном
поезде.
Меня обычно
высаживают на первой же
остановке.
За всё это время
я ни разу не видел
Выхино,
хотя знаю людей,
которые добирались,
и даже тех,
кто там бывал неоднократно,
но знаете,
наверное
в этом году я туда не поеду.
На красной ветке в это время
страшная давка.
Но если доедешь -
передавай привет
начальнику станции
и префекту.